Кто отпоёт меня ныне,
Кто в вечный сон отправит,
Как пойду я дорогой Смерти
По холодным-холодным тропам.
Я долго искал себе песен,
И сам немало напел их,
Когда глубочайший колодец
Дал мне влаги, хранящей
Залог драгоценный Хара.
И знаю я ныне, Один,
Где ты укрыл своё око.
Кто отпоёт меня ныне,
Кто в вечный сон отправит,
Как пойду я дорогой Смерти
По холодным-холодным тропам.
И на самой заре заката
Узнает ворон, что пал я.
Вот ты на пороге Врат Хель
И должен его преступить -
Я взойду за тобою на мост,
И с тобой будет песня моя.
Ты будешь свободен от пут, что так крепко держат тебя!
Ты свободен отныне от пут, что так крепко держали тебя!
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных.
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава.
Кто в вечный сон отправит,
Как пойду я дорогой Смерти
По холодным-холодным тропам.
Я долго искал себе песен,
И сам немало напел их,
Когда глубочайший колодец
Дал мне влаги, хранящей
Залог драгоценный Хара.
И знаю я ныне, Один,
Где ты укрыл своё око.
Кто отпоёт меня ныне,
Кто в вечный сон отправит,
Как пойду я дорогой Смерти
По холодным-холодным тропам.
И на самой заре заката
Узнает ворон, что пал я.
Вот ты на пороге Врат Хель
И должен его преступить -
Я взойду за тобою на мост,
И с тобой будет песня моя.
Ты будешь свободен от пут, что так крепко держат тебя!
Ты свободен отныне от пут, что так крепко держали тебя!
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных.
Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но знаю одно,
что вечно бессмертно:
умершего слава.